Содержание  

Введение

I. Молодежь о своем материальном положении

2. Работа в жизни молодых россиян

3. Жизненные планы, ценностные ориентации и моральный облик молодежи

4. О политической самоидентификации молодого поколения

5. Российская молодежь о политических лидерах страны и своей готовности к социальному протесту

6. О национально-этнических установках молодых россиян

7. Религиозность российской молодежи

8. Современная молодежь в зеркале общения и досуговых интересов Основные выводы

Введение

Российский независимый институт социальных и национальных проблем в ноябре—декабре 1997 г. по заказу московского представительства Фонда им. Ф.  Эберта провёл общероссийское репрезентативное социологическое исследование на тему: “Молодежь новой России: Какая она? Чем живет? К чему стремится?” Объект исследования, проведенного по специальной социологической анкете (формализованное интервью), включал две группы: основную, собственно молодежь в возрасте от 17 до 26 лет включительно (всего опрошено 1974 чел.) и контрольную, представляющую старшее поколение в возрасте от 40 до 60 лет (всего опрошено 774 чел.) Принятый интервал между возрастными группами обоснован задачами исследования и прежде всего необходимостью выявить характер и особенности воздействия на изменение интересов, жизненных планов и ценностных ориентаций поколений “детей” и “отцов” не только возрастных, но и социальных (институциональных) условий и факторов, действующих в современном российском обществе. По этой же причине возрастные границы молодежи выбирались с учетом её включенности в общественное разделение труда (начиная со студентов вузов). В контрольную же группу были включены только те представители старшего поколения, которые продолжают работать и не идентифицируют себя со статусом пенсионера.

С учетом характера формирования основного и контрольного объектов исследования сопоставительный анализ полученных данных осуществлялся, с одной стороны, на примере той части российской молодежи, у которой взросление и вхождение в общественное разделение труда происходило в годы “перестройки” и начала рыночных реформ. А с другой стороны, на примере той части старшего поколения, гражданское становление которой пришлось на хрущевский и брежневский периоды советской истории.

Исследование проведено в 12-ти территориально-экономических районах РФ (согласно районирования ГКС России), а также в Москве и Санкт-Петербурге по квотной выборке с соблюдением общероссийских параметров квот по полу, возрасту, национально-этническому составу и социально-профессиональной принадлежности (с учетом данных ГКС РФ на 1.01.1997 г.). В соответствии с имеющимися статданными и задачами исследования, опрос проводился среди следующих социально-профессиональных групп молодежи: рабочие предприятий, шахт и строек; инженерно-техническая интеллигенция; гуманитарная и творческая интеллигенция; работники сферы бытовых и интеллектуальных услуг; кадровые офицеры армии и милиции; предприниматели малого и среднего бизнеса; студенты вузов и молодежь села. В целях осуществления межпоколенческого анализа результатов исследования, в составе старшего поколения были опрошены представители тех же социально-профессиональных групп (за исключением студентов).

Хотя основным объектом проведенного исследования выступала молодежь нового формирующегося российского общества, и главная задача состояла в выявлении её реального социального портрета, в представленном аналитическом докладе дается сопоставительный межпоколенческий анализ. При этом вовсе не преследуется цель противопоставить жизненные позиции, интересы и устремления “детей” и “родителей”, людей сложившихся в разных социально-экономических и политических условиях. Основной смысл данного подхода — более рельефно высветить специфические качества современной российской молодежи, выявить те жизненные “зоны”, в которых начинает утрачиваться связь поколений, а также те “зоны”, где эта связь воспроизводится с прежней социально-нравственной и духовной направленностью.

I. Молодежь о своем материальном положении

Материальное положение населения России — основа настроений и политических установок масс, её симпатий и антипатий к политикам, претензий к официальным органам власти. Проблема материального обеспечения населения страны в последние годы составляет источник “головной боли” правительства, предмет острейших дебатов вокруг федерального бюджета, повод для выражения недовольства различными социальными группами.

Чем же отличается материальное благосостояние молодежи и людей старшего поколения?

Как показало проведенное исследование, материальное положение молодежи достаточно далеко от уровня её запросов, но все же гораздо лучше, чем у представителей старшего поколения.

Судя по данным, свое материальное положение со знаком “плюс” оценили 66,0% молодежи и лишь 44,5% представителей старшего поколения.

Более того, динамика оценки материального положения также свидетельствует об относительно благоприятном положении молодежи. Если у старшего поколения за последний год материальное положение ухудшилось почти у половины, а улучшилось — лишь у каждого десятого, то среди молодежи группа улучшивших свое положение преобладает над группой тех, у кого оно ухудшилось. Кроме того, в старших возрастных группах в отличии от молодежных в два раза больше людей, у кого уровень материального благосостояния снизился. А среди молодежи в сравнении со старшим поколением почти в три раза больше тех, у кого этот уровень повысился

Заметные различия в самооценках нынешнего уровня материальной обеспеченности молодежными и старшими возрастными группами, накладывают свой отпечаток и на ожидания его изменений в будущем. Так, число молодежи ожидающей дальнейшего улучшения своего материального положения, втрое больше, чем ожидающих его ухудшения. У старшего поколения ситуация прямо обратная, хотя, как показывают предыдущие исследования РНИСиНП и других социологических центров, уровень притязаний молодежи выше, чем у старшего поколения. А следовательно, использование механизма самооценок лишь смягчает реальные различия в материальном положении.

Таким образом, благосостояние молодежи явно предпочтительнее, чем благосостояние старшего поколения. Связано это, как свидетельствуют данные нашего исследования, с тем, что основная масса молодежи и профессионально, и организационно, и психологически легче адаптировалась к новым общественно-экономическим отношениям и быстрее нашла способы зарабатывать на жизнь, чем старшее поколение. И хотя 51,0% обследованной молодежи проживает с родителями, в связи с чем, казалось бы, часть её материальных забот ложится на их плечи, однако заметного влияния на положение молодежи совместная жизнь с родителями не оказывает. Оценили свое материальное положение как “удовлетворительное” или “благополучное” 64,5% молодежи, проживающей с родителями, 68,4% — имеющих свою семью и проживающих отдельно от родителей, и 65,1% — не имеющих своей семьи, но также проживающих отдельно от родителей.

Тот факт, что молодежи удалось быстрее адаптироваться к рыночным отношениям, чем старшему поколению, особенно наглядно подтверждают данные, представленные на рис. 4, где сопоставлена доля неудовлетворенных своим материальным положением в составе представителей молодого и старшего поколения в одних и тех же социально-профессиональных группах.

На плохое материальное положение жалуется прежде всего та часть молодежи, которая работает на государственных предприятиях — 36,2% и на приватизированных предприятиях — 36,3%. Меньше доля жалующихся на плохое материальное положение среди молодежи, занятой на акционерных частных — 22,4% и частных предприятиях — 17,9%.

Более того, динамика изменения материального положения лишь закрепляет эти различия. Наиболее велика доля тех, чье материальное благосостояние улучшилось за прошедший год, в составе молодежи, занятой на частных предприятиях — 48,6% (ухудшилось у 14,3%). Меньше всего в составе занятых на государственных предприятиях — 18,7% (ухудшилось у 23,9%). Не случайно из числа тех, кто уже работает на частных предприятиях, вернуться на государственные предприятия хотели бы всего 7,7% молодежи, а из состава молодежи, работающей на государственных предприятиях, уйти работать на частные предприятия хотел бы каждый второй.

Существенные различия по данным исследования проявляются и в динамике самооценок процесса улучшения или ухудшения материального благосостояния населения по социально-профессиональным группам.

Рост материального благосостояния молодежи настраивает представителей практически всех её групп на оптимистический лад по поводу своих перспектив. Считают, что в течение ближайшего года их материальное положение улучшится 27% молодежи и всего 9,1% старшего поколения; что материальное положение ухудшится — 9,0% молодежи и 20,4% старшего поколения.

Способы, при помощи которых молодое поколение старается повысить свое материальное благосостояние, в целом не отличаются от тех, которые использует старшее поколение для достижения аналогичной цели. Разница только в том, что пятая часть молодежи (значительная часть которой — сельская) живет преимущественно на средства родителей. В целом же как для молодого, так и для старшего поколений основные способы улучшения своего материального положения — приработки, занятие мелким бизнесом, помощь от родственников и друзей.

Таким образом, материальное положение молодежи заметно лучше, чем положение старшего поколения. Динамика изменения материального положения молодых россиян и их “отцов” лишь закрепляет и усиливает эту тенденцию.

Все это свидетельствует о том, что переход к рыночной экономике даже в тех варварских формах, в которых он происходит сейчас в России, в определенном смысле восстановил историческую справедливость. В обществе советского типа одним из главных критериев, определявших положение человека, был трудовой стаж, тесно связанный с возрастом. Фактически происходила своеобразная дискриминация молодежи, недополучавшей за свой труд, и перераспределение доходов в пользу старших возрастов. В этом смысле можно согласиться с распространенной характеристикой существовавшего в прежней России общества как геронтологического. В ходе рыночных реформ произошла своеобразная инверсия. На формирующемся рынке труда молодежь заняла более выгодные позиции, что крайне болезненно воспринимается поколением “отцов”. Последнее оказалось дискриминированным дважды — будучи “молодыми”, они жили в советском обществе и “недополучали” как молодежная возрастная группа, а когда они дошли до возраста 35-40 лет и начали, наконец, пользоваться преимуществами советской системы, началась перестройка, а затем рыночные реформы, и они опять оказались в невыгодном положении.

2. РАБОТА В ЖИЗНИ МОЛОДЫХ РОССИЯН

Работа — та основа, на которой строится у подавляющего большинства молодежи её сегодняшнее материальное благосостояние. Что же представляют собой молодые россияне как работники, и насколько оправдано их привилегированное положение на рынке труда?

Прежде всего следует подчеркнуть, что молодежь обладает заметно более высоким уровнем образования, чем старшее поколение. И хотя почти каждый десятый молодой человек бросил институт, не закончив его, все же каждый третий из числа опрошенных имел законченное высшее образование.

Готовность к смене характера деятельности, которая является сегодня едва ли не главным фактором успешного трудоустройства в условиях структурной перестройки экономики, у молодежи очень высока. Только 51,2% молодежи работают по специальности, которую они получили в учебном заведении. Из остальных половина сменила специальность после опыта работы по своей основной профессии, а половина вообще никогда по ней не работала, сразу начав осваивать другую специальность.

Конечно, эти результаты можно интерпретировать как весьма плачевные в смысле разбазаривания квалификационного потенциала населения. Но, с другой стороны, в условиях, когда система образования оказывается не способна готовить специалистов в соответствии с запросами рынка труда, без готовности людей, прежде всего молодых, к смене специальности на индивидуальном уровне, реформы в сфере экономики оказались бы обречены на провал.

Падение “престижности” и “доходности” в общественном мнении молодежи ряда специальностей не означает падения престижности и доходности квалифицированного труда вообще, а означает лишь смену приоритетов в рамках специальностей квалифицированного и высококвалифицированного труда. Это хорошо видно на примере ответов молодежи на открытый вопрос о наиболее престижных и прибыльных профессиях.

Как видим, наиболее прибыльной молодые россияне считают профессию бизнесмена. Однако в рейтинге престижных профессий она заняла лишь четвертое место. Первые три принадлежали профессиям высококвалифицированного умственного труда — юрист, финансист, экономист. Таким образом, хотя доходность и престижность профессий имеют значительную степень корреляции, но не только прибыльность профессии определяет степень её престижности. Не случайно профессии юриста или экономиста престижной считают вдвое больше тех, кто убежден в их прибыльности.

Обобщая, можно сказать, что молодежь считает наиболее престижными те профессии, которые обладают особой значимостью в условиях перехода к рыночной экономике. Как в 60-70 гг. наиболее престижными были профессии (от физика-ядерщика до космонавта), отражавшие приоритеты поддержания статуса СССР как великой державы и сохранения его позиций в гонке вооружений, так и сейчас молодежь в своих приоритетах вполне адекватно отражает запросы российского общества, только сами эти запросы изменились. Не случайно на первом месте среди всех вариантов ответа на вопрос о том, что помогает получить хорошую работу, молодежь поставила “наличие высокой квалификации, знаний”, что никак не может свидетельствовать о падении престижности знаний и квалификации.

В то же время престижность работы является отнюдь не главным при выборе молодыми россиянами места работы.

Наряду с требованием хорошей оплаты, характерного и для старшего, и для молодого поколений, главным для “взрослых” и молодых россиян оказывается содержание работы, её “интересность”. Вообще следует заметить, что в отношении ряда основных требований к работе, как видно из полученных данных, позиции представителей поколений “отцов” и “детей” очень схожи, и можно говорить скорее о ярко выраженной преемственности трудовых ценностей, чем о меркантильности современной молодежи.

О том, что такой вывод носит достаточно обоснованный характер, говорит и анализ результатов выбора одного из двух основных требований к работе при ответе на альтернативный вопрос — либо интересная работа, либо высокий заработок. Среди молодежи интересную работу высокому заработку предпочли 59,0%, а среди старшего поколения — 53,0%. Как видим, и здесь показатели очень близки, но все же материальные факторы для молодежи чуть менее значимы, чем для представителей старшего поколения.

В то же время молодежь выгодно отличалась от поколения “отцов” наличием “достижительных мотиваций”, которые, согласно современной теории управления, резко повышают ценность работника даже при наличии у него той же квалификации, что и у остальных. Так, возможность профессионального роста важна для каждого четвертого молодого россиянина (и только для 16,3% представителей старшего поколения), возможность сделать быструю карьеру — для 11,2% молодежи (5,9% представителей старшего поколения). Люди старшего поколения больше ориентированы на удобство и комфортность работы — хорошие условия труда и неутомительность работы для них заметно важнее, чем для молодежи.

Из остальных различий заслуживают внимания несколько большая значимость “полезности работы для общества” у старшего поколения и “престижности” работы у молодежи. Впрочем, и “полезность”, и “престижность работы” не относятся к лидирующей тройке ни у “детей”, ни у “отцов” (в ответе на этот вопрос допускался выбор трех характеристик работы).

Дополняют картину представлений молодежи